Неточные совпадения
19 числа перетянулись на новое место. Для буксировки двух судов, в случае нужды, пришло 180 лодок. Они вплоть стали к фрегату: гребцы, по обыкновению, голые; немногие были в
простых, грубых, синих полухалатах. Много маленьких девчонок (эти все одеты чинно), но женщины ни одной. Мы из окон бросали им
хлеб, деньги, роздали по чарке рому: они все хватали с жадностью. Их много налезло на пушки, в порта. Крик, гам!
Простой народ еще менее враждебен к сосланным, он вообще со стороны наказанных. Около сибирской границы слово «ссыльный» исчезает и заменяется словом «несчастный». В глазах русского народа судебный приговор не пятнает человека. В Пермской губернии, по дороге в Тобольск, крестьяне выставляют часто квас, молоко и
хлеб в маленьком окошке на случай, если «несчастный» будет тайком пробираться из Сибири.
Во дворе дома Училища живописи во флигельке, где была скульптурная мастерская Волнухина, много лет помещалась столовка, занимавшая две сводчатые комнаты, и в каждой комнате стояли чисто-начисто вымытые
простые деревянные столы с горами нарезанного черного
хлеба. Кругом на скамейках сидели обедавшие.
Рассказывал он о
простых вещах — о семейной жизни, о детях, о торговле, о полиции, о ценах на
хлеб и мясо — обо всем, чем люди живут изо дня в день.
Тут, напротив того, стены мшёные, оконницы отворяются не иначе, как вверх и с подставочкой, вместо мебели в стены вделаны лавки, которые лоснятся от давнишнего употребления; стол всего один, но и тот
простой, с выдвижным ящиком, в котором всегда валяются корки
хлеба.
Три рубля серебром в месяц, а
хлеба нынче пошли дорогие; обуться, одеться из этого надобно прилично своему званию: не мужик
простой — артист!..
— Ничего! Иван Тимофеич простит. Он — парень
простой, простыня-человек. Рюмка водки, кусочек черного
хлеба на закуску, а главное, чтоб превратных идей не было — вот и все!
Палубные пассажиры, матросы, все люди говорили о душе так же много и часто, как о земле, — работе, о
хлебе и женщинах. Душа — десятое слово в речах
простых людей, слово ходовое, как пятак. Мне не нравится, что слово это так прижилось на скользких языках людей, а когда мужики матерщинничают, злобно и ласково, поганя душу, — это бьет меня по сердцу.
Нет, кажется, ничего
проще, как взять удочку, насадить червячка или кусок
хлеба, закинуть в воду и, когда погрузится наплавок, вытащить рыбу на берег.
Хозяин, видя наши костюмы, на другой же день стал требовать деньги и уже не давал самовара, из которого мы грелись
простым кипятком с черным
хлебом, так как о чае-сахаре мы могли только мечтать. Корсиков днем ушел и скрылся. Я ждал его весь день.
И никто не относился ко мне так немилостиво, как именно те, которые еще так недавно сами были
простыми людьми и добывали себе кусок
хлеба черным трудом. В торговых рядах, когда я проходил мимо железной лавки, меня, как бы нечаянно, обливали водой и раз даже швырнули в меня палкой. А один купец-рыбник, седой старик, загородил мне дорогу и сказал, глядя на меня со злобой...
В десятники его ставили, он было всех баб перебил; в конюшни определили, так как это в кавалерии соответственнее, он под лошадь попал, только, слава богу, под смирную: она так над ним всю ночь не двинулась и
простояла; тогда его от этой опасности в огуменные старосты назначили, но тут он сделал княгине страшные убытки: весь скирдник, на многие тысячи
хлеба, трубкой сжег.
Жевакин. Ни одного слова. Я не говорю уже о дворянах и прочих синьорах, то есть разных ихних офицерах; но возьмите нарочно
простого тамошнего мужика, который перетаскивает на шее всякую дрянь, попробуйте скажите ему: «Дай, братец,
хлеба», — не поймет, ей-богу не поймет; а скажи по-французски: «Dateci del pane» или «portate vino!» [Дайте
хлеба… принесите вина! (ит.)] — поймет, и побежит, и точно принесет.
Повар Николая Матвеича оказался отличным: я еще никогда и ничего вкуснее не едал, как
простой ломоть черного
хлеба с солью и луком.
Вот и Самсонычева лавка: в обе стороны прорезала осеннюю тьму и стоит тихонько в ожидании редкого вечернего покупателя, — если войти теперь, то услышишь всегдашний запах постного масла,
хлеба,
простого мыла, керосина и того особенного, что есть сам Самсоныч и во всем мире может быть услышано только здесь, не повторяется нигде. Дальше!.. Вдруг идет за
хлебом ихняя горничная и встретит и узнает!..
И правда у него
простая: бог, например,
хлеб, царь.
— Высока премудрость эта, не досягнуть её нашему разуму. Мы — люди чернорабочие, не нам об этом думать, мы на
простое дело родились. Покойник князь Юрий семь тысяч книг перечитал и до того в мысли эти углубился, что и веру в бога потерял. Все земли объездил, у всех королей принят был — знаменитый человек! А построил суконную фабрику — не пошло дело. И — что ни затевал, не мог оправдать себя. Так всю жизнь и прожил на крестьянском
хлебе.
Нечего греха таить, что мы постоянно были впроголодь. В воскресенье после обеда входная дверь с улицы в залу растворялась, и рослая, краснощекая и в кружок остриженная белокурая чухонка вступала с двумя полными корзинами печенья от соседнего хлебника Шлейхера. Чего тут ни было, начиная с
простых белых или сдобных
хлебов и кренделей до лакомых пряников, которыми Шлейхер славился и гордился. Были они большею частию в форме темно-красных сердец.
Мы
простояли несколько дней на нашей горе, почти без
хлеба, с трудом доставая воду, за которой нужно было спускаться далеко вниз к ключу, бившему внизу из скалы.
— Пришлите, пожалуйста, да чтобы суп-то был немного повкуснее, а то в
простой воде больше жиру; хоть
хлеба присылайте побольше.
Дом был большой, двухэтажный. Алехин жил внизу, в двух комнатах со сводами и с маленькими окнами, где когда-то жили приказчики; тут была обстановка
простая, и пахло ржаным
хлебом, дешевою водкой и сбруей. Наверху же, в парадных комнатах, он бывал редко, только когда приезжали гости. Ивана Иваныча и Буркина встретила в доме горничная, молодая женщина, такая красивая, что они оба разом остановились и поглядели друг на друга.
Из Орла, в числе прочих паломников, отправилось на открытие семейство купцов С—х, людей в свое время очень известных, «ссыпщиков», то есть,
проще сказать, крупных кулаков, которые ссыпают в амбары
хлеб с возов у мужиков и потом продают свои «ссыпки» оптовым торговцам в Москву и в Ригу.
Для него заговор — не рецепт, а заповедь, не догматический, и положительный совет врача, проповедника, священника, а таинственное указание самой природы как поступать, чтобы достигнуть цели; это желание достигать не так назойливо, серо и торопливо, как наше желание вылечиться от зубной боли, от жабы, от ячменя; для
простого человека оно торжественно, ярко и очистительно; это — обрядовое желание; для нас — болезнь и всякая житейская практика играют служебную роль; для
простой души священны — и самый процесс лечения, и заботы об урожае, и о печении
хлеба, и о рыбной ловле.
Словом сказать—кругом одурачены. Я человек очень сильной комплекции, но был этим так потрясен, что у меня даже молдавская лихорадка сделалась. Насилу на родину дотащился к своим
простым сердцам, и рад был, что городническое местишко себе в жидовском городке достал… Не хочу отрицать, — ссорился с ними не мало и, признаться сказать, из своих рук учил, но… слава богу — жизнь прожита и кусок
хлеба даже с маслом есть, а вот, когда вспомнишь про эту молдавскую лихорадку, так опять в озноб бросит.
— А все-таки хорошо… — думал вслух Теплоухов, когда они вышли на монастырский поемный луг, выступавший в озеро двумя лесистыми мысками. — Ведь вот чего
проще: заливной луг. Мало ли у нас таких лугов по р. Камчужной, а вот, подите, монастырский луг кажется особенным… да… И
хлеб обительский тоже особенный, мы его с женой домой увозим, и щи, и каша. Да все особенно…
А дело-то самое
простое:
хлеб есть дар Божий.
Это была правда. Я победил в себе легкий протест против этой подачки тюремщика, в лице которого видел теперь
простого, доброго и деликатного человека. Я взял чашку и
хлеб… Через четверть часа он заглянул в круглое отверстие двери и сказал...
Скажите любому крестьянину в рабочую пору, чтоб он отдохнул, бросил работу, вы получите
простой ответ: а где ж мы хлеба-то возьмем?
Если это была «
простая» вежливость (у нас любят многое сваливать на вежливость и приличия), то я этим франтам предпочел бы невеж, едящих руками, берущих
хлеб с чужого куверта и сморкающихся посредством двух пальцев…
Вынудила ее на это самая
простая и неизбежная необходимость, так как иначе что же оставалось ей, неопытной и молодой девушке, одинешенькой в громадном и совсем незнакомом, совсем чужом городе, почти без средств, и притом в таком исключительном положении, которое поневоле устраняло всякую возможность работы ради насущного куска
хлеба.
— Нет, дело не в этом, — грубовато возразил он. — Дело, изволите видеть, в том, что куска
хлеба лишишься. А на другое место пойдешь, будет не лучше. Вот — причина
простая.
— Жизнь каторжная! — ворчал он, перекатывая языком во рту крохи черного
хлеба. — Экая доля собачья! Чаю нету! Добро бы,
простой мужик был, а то ведь мещанин, домовладелец. Срамота!
— Мы видим из речей ваших, — перебили его поселяне, — что вы еще ничего не знаете и имеете
простую душу; посмотрите, как нас морят; в магазине, верно, весь
хлеб отравлен; нет места, где бы не было положено яду. Страшно подойти к колодцам; куда ни пойдешь, везде думай о смерти — и от кого? От начальников, ведь нам все открыл Богоявленский.
Развитая капиталистическая экономика XX века не есть уже
простое библейское проклятие — добывать
хлеб свой в поте лица.
— Тогда
простым черным
хлебом… — отвечал я с горькой улыбкой.
— Не забудь сделать что-нибудь для обеспечения Прасковьи и детей ее, — сказала Настасья Александровна сыну, когда тот собрался ехать в имение дяди. — Остались без куска
хлеба.
Простая женщина, а между тем сколько в ней благородства, честной энергии! Будешь там, все узнаешь подробно и оценишь ее.
Вообще, какой интерес могли иметь иностранцы в том, чтобы им заманивать к себе
простых, ничему не наученных и ни в чем не искусных русских людей, когда по сведениям, бывшим уже тогда в России, «в чужих землях было весьма многолюдно, а
хлеба не обильно». Чту могли отнимать у невольников испанцы? Неужто кому-нибудь нужны были их невольничьи лохмотья?
Николай был хозяин
простой, не любил нововведений, в особенности английских, которые входили тогда в моду, смеялся над теоретическими сочинениями о хозяйстве, не любил заводов, дорогих производств, посевов дорогих
хлебов и вообще не занимался отдельно ни одною частью хозяйства.
Непривычный к рассуждениям мозг денщика тяжело шевелился, сосредоточивая все свои силы на уразумении факта, заключавшегося в
простом сопоставлении: «Дома без рук и без
хлеба сидят, а я у Мотыкина селедок голландских покупаю».
В нашей тюрьме часы для употребления пищи распределены так: утром мы получаем горячую воду и
хлеб, в двенадцать часов дня нам дают обедать, а в шесть вечера вместе с горячей водой дают и ужин: что-нибудь
простое, неприхотливое, но достаточно вкусное и здоровое. Правда, пища в общем несколько однообразна, но это и к лучшему, так как, не останавливая внимания нашего на суетных попытках угодить желудку, тем самым освобождают дух наш для возвышенных занятий.